Развитие техники обработки камня в истории человечества. Общая характеристика эпохи мезолита. Анализ каменных орудий

Великолепно обработанный "лавровый лист" из Франции (изображенный слева в натуральную величину, а справа - общим планом) настолько хрупок, что он не мог служить ни для каких практических целей. Его длина равна 28 сантиметрам, а толщина - всего одному сантиметру, и возможно, он представлял собой какой-то ритуальный предмет или даже служил гордой эмблемой искусного мастера

Быть может, в далеком будущем, когда двигатель внутреннего сгорания станет забавной древней диковинкой, пенициллин будет считаться шарлатанским снадобьем, а сталь выйдет из употребления, археологи, изучая XX век, не устанут поражаться тому, что люди с такой примитивной и ограниченной технологией умудрялись жить совсем неплохо. Точно так же в наши дни многие, воображая своих кроманьонских предков звероподобными образинами, которые кромсали тушу мамонта тупыми каменными обломками, недоумевают, как такие люди с такими орудиями умудрялись выжить в суровых условиях ледникового периода.

Насколько карикатурно подобное представление, становится ясно всем, кому доводилось держать в руке и рассматривать орудие каменного века вроде знаменитого "лаврового листа", изображенного на странице слева. Безупречные пропорции и изящная обработка этого кремневого лезвия неопровержимо доказывают, что тот, кто его изготовил, не мог быть неуклюжим тупицей, и свидетельствуют о замечательных технических достижениях. В действительности кроманьонский человек был умелым и изобретательным творцом орудий и совершил величайший скачок в истории техники. За 30 тысяч лет он продвинулся по пути прогресса намного дальше, чем все его предшественники за 1,3 миллиона лет, и куда больше, чем они, подчинил себе среду обитания.

Он был несравненным каменных дел мастером и, усовершенствовав прежние методы, изготовлял гораздо более разнообразные и эффективные орудия из кремня и прочих подходящих горных пород. Но, кроме того, он научился обрабатывать другие материалы - кость, рога, бивни, - которые прежде почти не использовались, и создавал из них новое оружие, придумывал новые приемы, чтобы эффективнее его применять, а также новые предметы обихода и украшения. Он научился разводить огонь лучше и быстрее и применил его для новых целей. Некоторые из сооруженных им жилищ лишь на шаг отстояли от настоящих домов, они были гораздо прочнее всех прежних и лучше защищали от холода, дождя и ветра; и когда климат изменился, человек сумел справиться с новыми трудностями. Технологические нововведения и развитие материальной культуры пришли на смену физической эволюции: человек теперь все больше рвал связи со своим звериным прошлым. Он по-прежнему зависел от природы, но она им больше не управляла. Повсюду, от тропиков до Арктики, он преуспевал в своих взаимоотношениях с природой, и в целом его жизнь во всех географических областях была полноценной жизнью.

Усовершенствование каменных орудий явилось решающим моментом новых технических достижений кроманьонского человека, но, как ни смешно, никому не известно назначение самых прекрасных образцов его новой сноровки - тонких пластин, вроде двадцативосьмисантиметрового "лаврового листа", получившего это название за свою форму. Слишком тонкий, чтобы служить ножом, слишком большой и хрупкий, чтобы быть наконечником копья, этот великолепно обработанный кусок кремня кажется сознательной демонстрацией мастерства. Несомненно, изготовление предмета таких гармонических пропорций требовало умения, граничащего с искусством, и многие археологи считают, что шедевры, подобные этому, были именно произведениями искусства, которые несли эстетическую и ритуальную функцию и не имели утилитарного назначения. Возможно, это были высоко ценимые дары, переходившие от одного человека к другому, от одной группы к другой.

Если такие большие "лавровые листы" изготовлялись не для практического применения, они являют собой четкий пример перехода техники в иное качество - ведь более мелкие обычные орудия, по образцу которых создавались эти шедевры, имели сугубо практическое назначение. Раскопки на западе Европы дали тысячи каменных остроконечников разной величины, и, несомненно, многие из них могли служить отличными наконечниками для копий или ножами с бритвенно острым краем. Это были важнейшие виды оружия в арсенале людей, которые, живя и охотясь в богатых дичью областях Европы, в борьбе за существование все меньше и меньше зависели просто от силы своих бицепсов и все больше и больше - от силы своего интеллекта и эффективности своего оружия.

Каменные лезвия были, бесспорно, остры и эффективны. Современные эксперименты показали, что хорошо обработанные кремневые наконечники острее железных и глубже проникают в тело животного. И по режущей способности кремневые ножи равны стальным или даже превосходят их. Единственный недостаток кремневых наконечников и ножей - их хрупкость, из-за которой они ломаются несравненно чаще.

Важнейшая роль этих орудий в жизни кроманьонцев привела специалистов к мысли, что большие практически бесполезные шедевры - а их найдено несколько десятков - могли быть ритуальными предметами, воплощениями идеального наконечника копья. Существует, впрочем, и предположение, что великолепный "лавровый лист" выделывался мастером-виртуозом просто для демонстрации своего искусства. В таком случае восхищение и похвалы, которые он получал от семьи, друзей или группы, были вполне заслуженными. "Лавровый лист" - это бесспорно шедевр, и в современном мире наберется лишь горстка людей, настолько искусных в древнем ремесле, что они могли бы создать нечто подобное.

Вполне естественно, хотя, пожалуй, и немного грустно, что умение, которое более миллиона лет было необходимым условием существования человека, почти исчезло за последние несколько столетий. Некоторые охотничье-собирательские племена - например, австралийские аборигены - по-прежнему изготовляют каменные наконечники для стрел и копий, а также скребки, но и они все больше предпочитают камню современные металлы. В индустриальном обществе в разных местах существуют кое-какие ремесленные общины, в той или иной степени практикующие древнее искусство. Например, крестьяне турецкой деревни Какмак вставляют кремневые пластины в деревянные сани, которые заменяют им молотилки - их протаскивают взад и вперед по пшеничным колосьям. В Англии, в Брандоне, двое-трое ремесленников еще делают кремни для кремневых ружей, используемых на американских празднествах, посвященных войне за независимость. И наконец, в разных странах отдельные энтузиасты (в большинстве археологи) самостоятельно изучили тонкости обработки кремня, чтобы побольше узнать о жизни доисторического человека и точнее установить, как он использовал свои орудия (см. стр. 81-89),

Приобрести нужную сноровку очень нелегко. В первую очередь необходимо знать материал - тот камень, от которого предстоит отбивать куски, чтобы затем, обработав их, изготовить то или иное орудие. Лучшие камни обладают единообразной тонкой структурой. Собственно говоря, наиболее удобный для обработки материал - это даже не камень, а стекло. Стеклянные изоляторы на телеграфных столбах в глухих районах Австралии исчезали быстрее, чем их успевали заменять, - местные аборигены обнаружили, что из них получаются прекрасные орудия. В конце концов рабочие начали оставлять у столбов кучки изоляторов как дар каменных дел мастерам.

Однако стекло - очень хрупкий материал, и в природе обсидиан (вулканическое стекло) встречается редко. На втором месте за ним стоит кремень. Его тонкая кристаллическая структура позволяет мастеру задать будущему орудию желаемую форму. Крупнозернистая структура и различные пороки мешают с такой же уверенностью обрабатывать граниты или слоистые камни вроде сланца. Если кремня не было, мастера использовали камни с наиболее тонкой структурой, какие могли отыскать, например кварциты или базальт.

Искусство обработки заключается в том, чтобы знать, в каком месте и как воздействовать на камень. По нему либо непосредственно ударяют каменным, костяным или деревянным отбойником, либо используют костяное долото, либо сильно нажимают в намеченной точке заостренным орудием, например отростком оленьего рога. Но всегда силу удара или нажима необходимо контролировать с абсолютной точностью, и мастер должен чувствовать все плоскости и углы структуры выбранного им камня. Когда он приобретает нужную сноровку, ему уже относительно нетрудно отбить или отжать от камня отщеп нужной величины с краями острыми, как бритва.

Эти два свойства некоторых видов камня - относительная Легкость обработки и тенденция, давать острые края при разломе - стали основой первой технологии человека, и на протяжении сотен тысяч лет умение их использовать было мерилом его технического прогресса. Вначале он применял какой-либо из двух основных способов: либо бил камнем о камень, чтобы заострить один из них в рубило или ударник, либо отбивал от одного камня отщепы с острыми краями и использовал эти отщепы как орудия. Со временем он открыл, как отбивать отщепы заранее заданной величины и формы и как обрабатывать и ретушировать их, используя затем для определенных целей - скребок, чтобы очищать шкуры, наконечник копья, чтобы убивать животных, топор, чтобы рубить или колоть дерево.

В кроманьонские времена появилось еще одно усовершенствование. Доисторические мастера в Европе научились отбивать от каменных нуклеусов очень тонкие, так называемые ножевидные пластины, длина которых превышает ширину по меньшей мере вдвое, а оба края настолько остры, что их иногда приходилось затуплять, чтобы пластину можно было зажать в руке. Для получения ножевидных пластин требуется высокая степень умения.

Мастер сначала придает кремневому желваку грубо цилиндрическую форму, а затем одну за другой откалывает пластины от внешнего края в продольном направлении, либо применяя сильный отжим, либо точно ударяя по верхнему краю нуклеуса. Откалывающиеся куски по длине равны нуклеусу (обычно 25-30 сантиметров), но толщина их, как правило, составляет несколько миллиметров. Каждая новая пластина откалывается точно рядом с предыдущей - и так вокруг всего нуклеуса, пока он не будет использован почти целиком. Затем из этих пластин выделываются разнообразные орудия. Хороший мастер может получить от одного нуклеуса более 50 пластин, потратив на всю операцию буквально минуты.

Этот обработанный и просверленный олений рог, найденный в Дордони (Франция) и сделанный 15 тысяч лет назад, принадлежит к загадочным кроманьонским изделиям, которые современные специалисты называют "жезлом начальника" (исходя из предположения, что он служил символом власти). Более поздние жезлы были украшены сложной резьбой

Метод ножевидных пластин много экономнее более древнего метода отщепов. Из данного количества кремня получается больше пластин, а кроме того, рабочий край такой пластины впятеро длиннее, чем у отщепа. Подобная экономия, возможно, не имела существенного значения в областях, где хорошего кремня было много; например, в Англии так называемые меловые кремни встречаются очень часто и всевозможных размеров - от кусков величиной с куриное яйцо до пятидесятикилограммовых желваков. Однако для группы охотников-собирателей, обитавшей в местах, небогатых кремнем, такое преимущество очевидно. Как указал С. А. Семенов, советский специалист, знаток орудий каменного века, "человек, используя малое количество кремня, достигает теперь значительно большего результата".

Интересно, что орудия из ножевидных пластин, найденные в Советском Союзе, в Костёнках на реке Дон (см. стр. 49-57), были сделаны из кремня, добывавшегося по меньшей мере в 150 километрах оттуда. Для охотников, живших в Костёнках, несомненно, имело смысл откалывать от желвака как можно больше пластин. Отбивались пластины прямо на месте добычи кремня, что также экономило время и силы. Если желвак оказывался с пороком, его тут же можно было спокойно заменить на другой; осколки, отбитые при предварительной обработке желвака, оставались на месте, и люди, возвращавшиеся в Костёнки с неотделанными пластинами, несли только полезный груз.

Метод ножевидных пластин, вероятно, был большим подспорьем для охотников, отправлявшихся в многодневные экспедиции в области, где почти не встречались не только кремни, но и другие мелкозернистые породы. Они могли брать с собой запас нуклеусов или пластин, чтобы было чем заменить наконечники копий, обломившиеся при неудачном броске или оставшиеся в ране животного, которому удалось убежать. А края кремневых ножей, которыми рассекали суставы и сухожилия, обламывались и затуплялись. Благодаря методу ножевидных пластин новые орудия можно было изготовить тут же на месте.

Все возрастающее совершенство выделки орудий, по-видимому, сыграло решающую роль в стремительном увеличении разнообразия в культурах кроманьонских групп. Рубила человека прямоходящего были примерно одинаковы, жил ли он в Испании или в Восточной Африке, и точно так же, где бы ни обитали неандертальцы, их скребла и ножи походили друг на друга - иногда настолько, что казалось, будто их сделал один человек. Но с появлением кроманьонцев положение меняется. В начале их эпохи на западе Европы существовали, согласно французской классификации, два основных типа изготовления орудий - ориньякский и перигорский (названные так по местностям, где были найдены первые их образчики) с некоторыми вариациями в каждом. В более поздние кроманьонские времена господствуют две другие культуры - солютрейская и мадленская.

Люди, изготовлявшие ориньякские и перигорские скребки, по-видимому, жили одновременно или почти одновременно. Это породило ряд загадок. Представлял ли каждый тип отдельную культуру? Отличались ли эти люди друг от друга физически? Не отражают ли различия в каменном инвентаре различия в климате, растительном и животном мире, привычные для каждой из этих групп? Или это просто различия в стиле? Может быть, одна группа в некоторых случаях изготовляла разные орудия - или одни и те же орудия, но в разных количествах - в зависимости от сезонной активности и тех или иных ситуаций.

Теперь как будто можно твердо считать, что некоторые варианты в изготовлении орудий отражают просто индивидуальность или предпочтения тех, кто их изготовлял, а не различия в функциональном назначении. У мастеров, живших в одной области и, возможно, связанных друг с другом, складывался определенный способ обработки кремня, а потому орудия получали сходную форму. Эти мастера ревниво держались своего стиля и передавали его новым поколениям как выражение своей личности - как подпись. Нет никаких сомнений, что искусство, живопись и украшения кроманьонского человека ясно свидетельствуют о растущем самовыражении и самоосознании. Вполне вероятно, что те же тенденции отражались и в некоторых его орудиях. Но как бы индивидуальны по выделке ни были орудия, входящие в различные кроманьонские инвентари, по своему целевому назначению эти инвентари имели много общего. Каждый из них включал гораздо больше специализированных орудий, чем те, которыми пользовались более древние люди. Археологи различают 60-70 видов орудий в каменном инвентаре некоторых неандертальцев - скребла, которые следовало держать горизонтально, ножи с затупленными спинками, обоюдоострые ножи и так далее. Но в инвентаре кроманьонцев их набирается свыше ста видов - ножи для нарезания мяса, ножи для обстругивания дерева, скребки для кости, скребки для шкур, сверла, проколки, каменные пилы, стамески, шлифовальные плиты и множество других. Кроманьонский человек был великим новатором. Среди прочего он, по-видимому, начал приделывать рукоятки из кости и оленьих рогов ко многим своим каменным орудиям вроде топоров и ножей. Рукоятки в два-три раза увеличивали силу, прилагаемую к данному орудию, обеспечивая более крепкую хватку и позволяя в гораздо большей степени использовать мышцы руки и плеча.

Одним из важнейших орудий, усовершенствованных кроманьонцем, был резец. Было бы очень соблазнительно сказать, что он его изобрел, но резцы обнаружены и в некоторых неандертальских инвентарях и даже у человека прямоходящего. Однако в руках первого современного человека резцы постепенно становились все лучше, все полезнее и все разнообразнее. В наши дни резцом называют, например, инструмент скульптора, гравера и т. д. В каменном веке это было орудие с крепким, резко скошенным краем или острием, употреблявшемся для того, чтобы резать, надсекать и обрабатывать такие материалы, как кость, рога, дерево, а иногда и камень. Таким образом, главное отличие резца от подавляющего большинства прочих орудий каменного века состояло в том, что с его помощью не убивали животных, не резали мясо, не очищали шкуры и не рубили молодые деревца для жердей. Он предназначался для изготовления других орудий и приспособлений, то есть имел ту же функцию, как и современные инструментальные станки. С появлением орудия для изготовления других орудий техника кроманьонского человека получила возможность развиваться во много раз быстрее, чем прежде.

С помощью резца, вероятно, изготовлялось много всяких деревянных приспособлений, но от них сохранились лишь незначительные фрагменты. А потому лучшим доказательством эффективности резца служат обработанные им орудия - великолепные орудия, которые, как и сам резец, свидетельствуют о замечательных достижениях кроманьонца.

Удовлетворение потребностей растущей материальной культуры кроманьонцев помогали три основных органических материала - кость, рога и слоновая кость, и резец открыл возможность для самого разнообразного их применения. Человек прямоходящий и неандерталец в определенной мере использовали кости - чтобы выскребать, прокалывать и копать, - но далеко не так широко, как кроманьонец. При раскопках типичной неандертальской стоянки на тысячу найденных каменных орудий приходится от силы 25 сделанных из кости. В кроманьонских поселениях это соотношение бывает равным один к одному или костяных орудий оказывается даже больше, чем каменных.

Кость, рога и слоновая кость были чудо-материалами кроманьонского времени - примерно такими же, как сейчас пластмассы. Они много прочнее и тверже дерева, а также менее хрупки и потому более удобны для обработки. Их можно было резать, выдалбливать, зазубривать, покрывать насечкой и заострять, придавая им разнообразную форму. Их можно было превращать в крохотные приспособления вроде игл или использовать для тяжелой работы: олений рог служит прекрасной киркой, любая из длинных костей ног мамонта, расколотая вдоль, - это уже почти готовый совок, нуждающийся только в ручке. Слоновую кость можно распарить и изогнуть, что открывало новые возможности для выделки орудий.

И к тому же материалы эти не приходилось добывать специально: ими в изобилии снабжали кроманьонцев те самые животные, на которых они постоянно охотились. Само собой разумеется, что у всех животных есть кости, а многие из крупных травоядных - благородные олени, северные олени и мамонты - обладали, кроме того, рогами или бивнями. Рога же и вовсе истинный подарок природы: ведь каждый год олени сбрасывают рога, так что людям оставалось только подбирать их. Поскольку одно время благородные и северные олени были на западе Европы особенно многочисленны, их рога использовались шире, чем кость или бивни. В некоторых безлесных районах на востоке Европы и в Сибири источником сырья для орудий были скелеты мамонтов, умерших естественной смертью или загнанных охотниками в ловушку. Средний бивень мамонта достигал в длину почти трех метров и весил более сорока килограммов - из такого количества сырья можно было изготовить много орудий и всяческих приспособлений.

Правда, кость, рога и бивни требовали для обработки особого орудия. И вот тут-то пригодился резец. Его крепкий напоминающий стамеску край легко прорезал и тесал кость, не ломая ее. Чтобы перерезать кость, мастер проводил по ее окружности глубокий желобок, а затем резким ударом ровно разламывал в нужном месте - так в наши дни стекольщик проводит алмазом по стеклу, а затем обламывает его.

Чтобы изготовить иглу, проколку или шило, достаточно было процарапать резцом две глубокие параллельные выемки до более мягкой сердцевины, после чего полоска между выемками выламывалась и ей придавалась желательная форма (см. стр. 86-87). Из кусков кости, кроме того, можно было сделать лощила, скребки, бусы, браслеты, орудия для копания и еще много всякой всячины.

Кроме домашней утвари, из кости и рогов изготовлялись наконечники для копий, дротики и зазубренные концы гарпунов, помогавшие кроманьонцам полнее использовать изобилие всевозможной дичи. Пожалуй, такое количество пригодных в пищу травоядных никогда еще не населяло нашу планету - мамонты, лошади, благородные и северные олени, кабаны, зубры в Европе и Азии, а в Африке жили все животные, существующие в ней теперь, и еще много всяких других, ныне вымерших, включая гигантских родичей буйвола, бубала и зебры. Как выразился английский археолог Грэхем Кларк, с точки зрения кроманьонца эти животные существовали для того, "чтобы преобразовывать растения в мясо, жир и сырье вроде шкур, сухожилий, костей и рогов", - и первые современные люди пускали в ход всю свою немалую изобретательность, чтобы использовать эти дары природы как можно полнее.

Археологи нашли в Европе два поразительных свидетельства охотничьей сноровки кроманьонцев. Неподалеку от города Павлова в Чехословакии были раскопаны остатки скелетов более 100 мамонтов, лежавшие одной колоссальной грудой, а под Солютре, во Франции, еще более ошеломляющая груда содержала окаменелости примерно 10 тысяч диких лошадей, беспорядочно валявшихся под высоким обрывом. Кости мамонтов, по-видимому, остались от животных, которых охотники убивали в ямах-ловушках. На лошадей умелые охотники, прекрасно знавшие местность и привычки своей добычи, быть может, устраивали облавы и гнали их к этому обрыву, откуда животные в панике срывались вниз, и так повторялось из года в год, из поколения в поколение.

Весьма вероятно, что люди той эпохи, включая предков индейцев, которые со временем заселили равнины Северной Америки, умели охотиться на крупную дичь, как никто другой за всю историю человечества. Они, несомненно, знали, какие растения предпочитают данные животные, знали, когда начинаются сезонные миграции и с какой скоростью передвигаются животные, знали, что их пугает и что успокаивает. Они знали, где копать ямы-ловушки и где располагать ременные петли с приманкой. Они умели направлять животных в естественные или специально сооруженные загоны - либо вспугивая стадо, либо искусно и незаметно поворачивая его в нужную сторону. Попавших в ловушку животных добивали копьями или ножами и разделывали туши тут же на месте. Мясо затем относили на стоянку, быть может, после предварительной обработки: например, уже нарезав его узкими полосами, а потом прокоптив или провялив.

Эти охотники, несомненно, знали анатомию своей добычи и разбирались в том, какую пользу приносит употребление в пищу тех или иных органов. Современные эскимосы внутренних областей Аляски сберегают надпочечники убитых карибу для маленьких детей и беременных женщин. Химический анализ этих желез внутренней секреции показал, что они удивительно богаты витамином С, который абсолютно необходим для человека, но входит лишь в относительно небольшое число компонентов рациона эскимосов. И не переоценивая знаний кроманьонских охотников в этом отношении, можно все же предположить, что и они тоже прекрасно знали, какие части убитой дичи особенно полезны, а не только вкусны.

Глубокое понимание повадок и особенностей дичи в сочетании со значительным улучшением охотничьего снаряжения намного увеличило количество добываемого мяса. У людей уже давно были деревянные копья с обожженными концами или острыми каменными наконечниками. Этими копьями они действовали точно пиками или метали их издалека, однако брошенное рукой копье вряд ли часто наносило тяжелую рану даже молодому оленю, не говоря уж о толстокожих великанах-зубрах, особенно если его бросали вслед убегающему животному. Кроманьонские охотники изобрели копьеметалку, помогавшую точнее поражать дичь на заметно большем расстоянии.

Как указывают находки во французской пещере Ла-Плакар, это приспособление появилось по меньшей мере 14 тысяч лет назад. Там были обнаружены фрагменты копьеметалок, включая продолговатый кусок кости с зубцом на конце, очень похожий на огромный вязальный крючок. В целом на юго-западе Франции и вблизи Боденского озера найдено около 70 копьеметалок, сделанных из оленьих рогов, но в Старом Свете они больше почти нигде не встречаются - возможно потому, что их делали из недолговечного дерева и они давным-давно сгнили. Около 10 тысяч лет назад деревянными копьеметалками пользовались индейцы Северной и Южной Америки. Ацтеки называли их "атльатль". Эскимосы употребляли их до самого последнего времени, и они все еще в ходу у австралийских аборигенов, которые называют их "вумера".

Упрощенно говоря, копьеметалка является как бы продолжением человеческой руки, удлиняя ее на 30-60 сантиметров. Один конец служит рукояткой, а на другом имеется зубец или крючок, чтобы удержать тупой конец копья (см. стр. 28-29). Охотник поднимает копьеметалку над плечом зубцом вверх и кладет на нее копье так, чтобы острый конец был направлен вперед и чуть вверх. Чтобы метнуть копье, он резко выбрасывает руку вперед, и оно срывается с зубца копьеметалки в верхней точке описываемой ею дуги с большой начальной скоростью благодаря возникающей при этом центробежной силе. Охотник продолжает держать копьеметалку, к концу которой может быть прикреплен ремень, обмотанный вокруг его запястья. Копье летит быстрее, чем при броске рукой, так как копьеметалка удлиняет рычаг и конец с зубцом движется быстрее конца, зажатого в пальцах.

Современные эксперименты показали огромное преимущество копьеметалки. Брошенное рукой двухметровое копье пролетает не более 60-70 метров, а копьеметалка посылает его на 150 метров с такой силой, что оно убивает оленя в 30 метрах. Это увеличение дальнобойности играло для доисторического охотника колоссальную роль. Ему уже больше не приходилось подкрадываться к добыче почти вплотную, он даже нередко успевал метнуть копье до того, как животные заметят его и обратятся в бегство. Теперь человек мог охотиться и в одиночку: окружать животное, прежде чем поразить его копьем, уже не требовалось. И само собой разумеется, копьеметалка делала охоту более безопасной, так как позволяла держаться на почтительном расстоянии от зубов, рогов и копыт. Преимущества всего этого очевидны: охотники, которые чаще добывали дичь, а сами реже получали раны, жили лучше и дольше.

Первые копьеметалки, вне всяких сомнений, делались из дерева, как современные австралийские вумеры, но вскоре их стали делать из оленьих рогов. Эти более поздние кроманьонцы, которых называют мадленцами, украшали свои копьеметалки резными фигурами и узорами, а возможно, и раскрашивали их - в углублениях одной сохранились следы красной охры, а глаза на других зачернены. Многие копьеметалки поражают изяществом и выразительностью изображенных на них животных - лошадей, оленей, горных козлов, зубров, птиц и рыб (см. стр. 98). Такое сочетание эстетики с утилитарностью проглядывает во многих аспектах жизни кроманьонского человека. По меньшей мере три копьеметалки как будто свидетельствуют о раблезианском юморе - на всех трех с удивительным искусством изображены испражняющиеся горные козлы.

Этот кусок железного колчедана (увеличенный в полтора раза), древнейший из известных "огненных камней", был найден в бельгийской пещере, где он пролежал 10 или более тысяч лет. Глубокая выемка в округлом куске колчедана появилась в результате постоянных ударов кремнем, высекавших искры. По-видимому, кроманьонцы первыми открыли, что кремень и железный колчедан дают искры, достаточно горячие, чтобы запалить трут

Изменилось и само копье. К этому времени охотники поняли, что зазубренный наконечник наносит более тяжелые раны, чем гладкий. Наконечники гарпунного типа, изготовлявшиеся из кости и рогов, часто имели по нескольку зазубрин с одной или с обеих сторон. Другое усовершенствование было продиктовано тем, что копье, и попав в животное, редко убивало его наповал. Охотники преследовали его, пока оно не ослабевало от потери крови, и тогда добивали. Для ускорения этого процесса охотники начали изготовлять наконечники с глубокими желобками по обеим сторонам - углубления эти, по-видимому, были предназначены для того, чтобы кровь быстрее и легче вытекала из раны.

Возможно, с охотой было связано и загадочное приспособление, которому дали название "жезл начальника". Жезлы эти изготовлялись из рогов или кости и заметно различаются по длине, хотя и редко бывают больше 30 сантиметров. Они имеют Y-образную или Т-образную форму, и под развилкой "Y" или под перекладиной "Т" обязательно просверлено отверстие. В отличие от смертоносных наконечников, простых и зазубренных, их назначение остается интригующе неясным.

Многие археологи полагают, что оно было ритуальным - что жезлы, подобно скипетрам, служили символом статуса или авторитета тех, кто имел право их носить. Некоторые жезлы имеют явно фаллическую форму, и, возможно, им приписывалась определенная магическая сила. Другие археологи предлагают вполне прозаическое объяснение и считают их приспособлением для выпрямления стрел - если погнутое древко стрелы всунуть в отверстие и закрепить его концы, то, действуя жезлом как рычагом, можно выправить изгиб, особенно если древко предварительно распарить или вымочить.

Кроме того, жезл мог использоваться как охотничье оружие - своего рода праща, состоявшая из рукоятки и куска кожи, закрепленного на ней ремешками, пропущенными сквозь отверстие. Предлагались и другие объяснения - от самых бытовых (колышки для жилищ из шкур) до шутливых (см. стр. 65). Но пока тайна жезлов остается неразгаданной.

Загадкой иного рода является вопрос о том, пользовались ли кроманьонцы луком и стрелами. Четких археологических доказательств, что у них было такое оружие, не существует, во всяком случае, если исключить самый конец их эры. Поскольку луки обычно делаются из дерева и сухожилий или кишок, было бы поистине чудом, если бы хоть один экземпляр сохранился со времен последнего оледенения. В Дании было найдено два лука древностью около 8 тысяч лет, а юго-восточнее раскопки стоянок охотников на северных оленей дали большое количество деревянных стрел с каменными наконечниками, сделанных примерно 10 тысяч лет назад. Во французской пещере Ла-Коломбьер были обнаружены небольшие камни, возможно, древностью более 20 тысяч лет, с нацарапанными рисунками, которые как будто изображают оперенные метательные снаряды, но стрелы это или дротики, решить невозможно.

Тем не менее совершенно ясно, что у кроманьонского человека было вполне достаточно интеллекта и находчивости, чтобы изобрести лук. Ему было известно, что согнутые молоденькие деревца резко выпрямляются, если их отпустить; у него были кожаные ремни, и он почти наверное знал, что высушенные сухожилия и кишки животных очень прочны и упруги. Вот почему многие археологи теперь убеждены, что некоторые кроманьонские охотники пользовались луком и раньше чем за десять тысяч лет до нашей эры, хотя материальных свидетельств этого не сохранилось.

Бесспорно, лук обеспечивал кроманьонскому охотнику колоссальные выгоды. Копьеметалка при всех своих преимуществах вынуждала его выбегать на открытое место, и при неудачном броске вспугнутые животные спасались бегством. Но с луком он мог оставаться в укрытии и, промахнувшись, послать новую стрелу - и еще, и еще. К тому же стрела летела быстрее копья и поражала сильнее на более значительных расстояниях. С помощью лука было легче поразить бегущую или мелкую добычу, а также летящих птиц.

Пожалуй, в расширении рациона кроманьонцев и в освоении областей, прежде не пригодных для человеческого обитания, даже большую роль, чем копьеметалка и лук, сыграло изобретение различных приспособлений для ловли рыбы. Люди и раньше пользовались дарами ручьев, рек и моря, но для некоторых кроманьонцев рыболовство стало основным занятием. Так, например, археологический материал, оставшийся после охотников-собирателей, живших в пещере Нельсон-бей в Южной Африке, свидетельствует, что и тут усовершенствование орудий и приспособлений было необходимым условием успешного выживания.

Одним из таких хитроумных изобретений была острога-острие с прикрепленными по бокам двумя костяными изогнутыми зубьями, которые удерживали рыбу, пронзенную острием. Применялась и рыбная распялка - небольшая костяная или деревянная палочка около 5 сантиметров, привязанная за середину к длинному кожаному ремешку или сухожилию. Рыбак забрасывал распялку с наживкой в воду, рыба заглатывала наживку, распялка застревала у нее в горле, и рыбак вытаскивал добычу на берег.

Несколько позже в Южной Африке, а может быть, и в Европе люди начали ловить рыбу в значительно больших количествах, чем когда-либо прежде. Маленькие цилиндрической формы камни с желобками, найденные в Южной Африке, возможно, подвешивались как грузила на сети, сплетенные из ремней или растительных волокон. С помощью сетей двое-трое рыбаков могли за один прием поймать целый косяк рыбы.

Возможно, кроманьонцы применяли и каменные загородки, которыми первобытные племена все еще пользуются для ловли рыбы. Они были бы особенно эффективны на таких реках, как Дордонь и Везер во Франции, где в дни нереста лосось шел вверх по течению одним живым потоком. Вполне можно предположить, что в сезон нереста небольшие группы отправлялись на реку далеко от основной стоянки, чтобы заготовить лососину для всех. Рыбу, вероятно, чистили и вялили на солнце или коптили на кострах прямо там же и уносили уже готовую для хранения. Во Франции, в Сольвье, раскопки обнаружили большой прямоугольник, аккуратно выложенный мелкими камнями. Его местоположение и форма наводят на мысль, что он служил для вяления рыбы.

Систематическая эксплуатация обильных белковых ресурсов морей, рек и озер, включая не только рыбу, но и разнообразных моллюсков, по мнению антрополога Бернарда Кэмпбелла, имела большое значение не только потому, что она расширила основы человеческого рациона, но и потому, что подводила человека к следующему великому шагу в культурной эволюции - к оседлости. Когда кроманьонцы получили такое надежное дополнение к своей мясной и растительной пище, как рыба и моллюски, необходимость постоянно скитаться в поисках добычи начала исчезать. Благодаря сетям они с меньшей затратой усилий получали больше пищи, чем прежде, когда были просто бродячими охотниками-собирателями, а потому более значительное число людей могло обитать на одном месте, не голодая. В мире со стремительно увеличивающимся населением возможность перехода к оседлому образу жизни играла решающую роль.

Для людей конца ледникового периода усовершенствование орудий и приемов добывания пищи было главной, но не единственной заботой. По мере того как они учились брать у природы все больше и больше ее даров, они находили и более эффективные способы защиты от ее суровости. Изготовление тщательно сшитой, пригнанной по телу одежды помогло им завоевать дальний север и открыло путь к безлюдным просторам Американского континента.

Кроманьонская одежда из шкур, вероятно, напоминала национальную одежду эскимосов. Рубаха с плотно зашитыми швами, чтобы удержать тепло тела, штаны, легко заправляющиеся в сапоги, и что-то вроде носков, возможно меховых, позволяют чувствовать себя нормально в любую погоду, кроме самых уж лютых холодов. А верхняя одежда, состоящая из меховой куртки с капюшоном, рукавиц и меховых сапог, не дает человеку замерзнуть даже в трескучие морозы. Некоторые фигурки каменного века, найденные в Советском Союзе, по-видимому, изображают женщин, одетых в меха. Но и в более мягком климате хорошо сшитая одежда обладает явными преимуществами - самые древние иглы с ушком были изготовлены теми же солютрейскими мастерами, которые создавали удивительные "лавровые листы".

Для охотников-собирателей, вступавших в борьбу с ледяной стужей Севера, даже важнее теплой одежды был огонь. Со времен человека прямоходящего люди пользовались им для приготовления пищи. Кроме того, он давал им свет, тепло и защиту от опасных хищников. Но кроманьонцы нашли для огня и другие применения. Начнем с того, что они - первые из людей, оставившие доказательства своего умения быстро добывать огонь в случае нужды. В одной бельгийской пещере был найден округлый кусок железного колчедана. Этот минерал принадлежит к тем немногим природным веществам, из которых кремень выбивает искры, способные зажечь сухой трут, - искры, получающиеся при ударе кремня о кремень или простого камня о другой простой камень, недостаточно горячи. Более того, на поверхности бельгийского колчедана есть выемка, образовавшаяся от многочисленных ударов. Отыскать кусок железного колчедана далеко не просто, а потому "огненные камни", несомненно, очень ценились и группа носила их с собой во всех своих странствиях.

Еще более поразительный пример власти, которую кроманьонский человек продолжал приобретать над огнем (свидетельства чему были найдены в Советском Союзе и Франции), на первый взгляд кажется совсем неинтересным - это неглубокие выемки в дне очага и отходящая от него канавка. Столь простенькое нововведение, возможно, не раз оставалось незамеченным во время более ранних раскопок. А ведь, в сущности, это был первый шажок на пути к современным доменным печам. Дело в том, что огонь горит жарче, если получает больше воздуха, то есть больше кислорода. Выемки и канавки этих доисторических очагов открывали воздуху путь к топливу, и пламя давало больше жара.

Древним обитателям русских степей, сооружавшим такие очаги, это приспособление было совершенно необходимо из-за топлива, которым они пользовались. Ввиду отсутствия деревьев они вынуждены были довольствоваться топливом, горящим в обычных условиях очень плохо. Они жгли все тот же чудо-материал, который революционизировал производство орудий, - кость. Хотя ее трудно зажечь и горит она скверно, так как горючие вещества в ней составляют всего 25%, жара кость дает достаточно. И доисторические русские степняки использовали кости как поленья, что доказывается отсутствием древесного угля и значительными количествами костной золы в их специально поддуваемых очагах.

Очаг означал дом, и кроманьонский человек, изменивший столь многое, изменил и понятие дома. Живя в пещерах и под скальными навесами, прежде служившими приютом его предшественникам, он - во всяком случае, в некоторых местах, - казалось, больше следил за чистотой своего жилища: мусор уже не накапливался внутри, а выбрасывался наружу.

Особенно заметны улучшения кроманьонских жилищ в тех областях, где не было готовых приютов. В Центральной и Восточной Европе, а также в Сибири в открытых местностях было найдено много остатков крепких сооружений. По-видимому, в них жили хотя и не круглый год, но более или менее постоянно. Одно из известнейших таких селений было раскопано в Дольни-Вестонице, на юге центральной части Чехословакии, и по сохранившимся остаткам удается воссоздать крайне любопытную картину домашней жизни человека, обитавшего в Европе 27 тысяч лет назад.

На травянистом пригорке с редко разбросанными деревьями располагалось селение из пяти хижин, частично обнесенное простой изгородью из вкопанных в землю мамонтовых костей и бивней, которые затем обложили хворостом и дерном. Одна хижина стояла в 80 метрах от остальных. Четыре хижины, построенные рядом, опирались на слегка наклоненные внутрь деревянные столбы, вкопанные в землю и для устойчивости обложенные камнями. Стенами служили шкуры, предположительно обработанные и сшитые, - их натягивали поверх столбов и закрепляли на земле камнями и тяжелыми костями.

По склону неподалеку от хижин струился ручеек, и земля вокруг была утрамбована ногами людей, которые жили там из поколения в поколение. На открытом пространстве между хижинами горел большой костер - возможно, особый хранитель огня следил, чтобы он не погас, и подбрасывал в него кости. По-видимому, костер горел постоянно, чтобы отпугивать хищников.

Внутри самой большой хижины, длиной около 15 метров, а шириной около 6 метров, в полу было обнаружено пять неглубоких очажных ям. У одного очага в землю были вкопаны две длинные кости мамонта, поддерживавшие вертел. В этой довольно уютной обстановке нетрудно представить себе сидящего на валуне человека, который изготовляет орудия - точные движения мастера обманчиво неторопливы, каждый удар костяного отбойника откалывает от цилиндрического куска кремня (нуклеуса) тонкую пластину. Из дальнего конца хижины доносится чистый звонкий звук, похожий на птичью трель. Это женщина подула в полую кость с двумя-тремя дырочками - через 25 тысяч лет в Дольни-Вестонице найдут то, что мы теперь назвали бы свистулькой.

Но самой поразительной находкой оказались остатки маленькой хижины на склоне холма в стороне от остальных. Хижина была врезана в склон, так что он образовывал ее заднюю стену, боковые стены были частично сложены из камней и глины, а вход обращен в сторону подошвы холма.

Внутри посетитель увидел бы очаг, совсем не похожий на очаги в остальных хижинах, - глиняный свод над раскаленными углями. Это была печь для обжига глины - одна из самых первых таких печей на Земле. Даже и тогда в этой печи обжигалось особо составленное глиняное тесто - не просто глина с берега ручья, но смешанная с толченой костью, чтобы жар распространялся по ней равномерно, превращая вязкую массу в новый, твердый точно камень материал. Это первый в истории техники пример того процесса, которому предстояло стать повсеместным, - объединение и обработка двух или более разных веществ для получения нового полезного материала, не похожего на свои компоненты, что в дальнейшем привело к появлению стекла, бронзы, стали, нейлона и прочих бесчисленных материалов человеческого обихода. Пройдет еще 15 тысяч лет, прежде чем другие люди, обитавшие там, где теперь находится Япония, научатся превращать глину в сосуды, однако, как показывают находки в Дольни-Вестонице, керамика к этому времени уже была изобретена.

Когда хижина с печью была раскопана в 1951 году, оказалось, что ее закопченный пол усыпан осколками керамических фигурок. Среди них были головы животных - медведей, лисиц, львов. В одной особенно красивой львиной голове зияет отверстие, имитирующее рану, - быть может, фигурка должна была помочь какому-нибудь охотнику нанести такую же рану настоящему льву. Валялись на полу и сотни глиняных катышков с отпечатками пальцев доисторического мастера (см. стр. 78). Возможно, он снимал их с комка необожженной глины, когда начинал разминать его и придавать ему нужную форму. Рядом валялись руки и ноги человеческих фигурок, конечности животных. Возможно, они отвалились во время обжига или же древний скульптор небрежно отбрасывал фигурки, которые его не удовлетворяли.

Но гораздо интереснее и загадочнее всех этих обломков и даже фигурок животных на полу хижины найденные там человеческие статуэтки и особенно женские фигурки. В отличие от животных они не реалистичны. Их грудь и ягодицы непомерно велики, руки весьма условны, а ноги сходятся в острие. Специалисты и сейчас еще не пришли к единому заключению относительно этих Венер, как их называют (см. стр. 90,95-97). Были ли они богинями домашнего очага и заостренные ноги втыкались в землю, чтобы они стояли прямо, оберегая дом? Были ли они символом плодоносности и их гипертрофированные формы должны были обеспечивать плодородие? Но как бы то ни было, они прекрасны, несмотря на свои гротескные пропорции. В них есть грация и достоинство, а стилизованная пластичность роднит их с некоторыми современными скульптурами.

А тот, кто их сделал? Был ли он просто ремесленником? Или художником? Или шаманом? Несомненно одно: искусство и практический труд уже спаялись неразрывно. И это было одним из блистательнейших достижений кроманьонского человека.

Мезолит (от греч. mesos — средний, промежуточ-ный) — это непродолжительный переходный период (ок. 12-7 тыс. лет до н. э.) между древним каменным веком (палеолитом) и последующим новым каменным веком (неолитом). Его называют иногда эпипалеолитом (от греч. epi — после), что дословно означает послепалеолит, или протонеолитом (от греч. protos — первый), дослов-но — первый неолит.

Временные границы мезолита являются весьма прибли-зительными, так как его наступление и окончание в различных областях земного шара не совпадало но вре-мени. Начало мезолита совпало с окончанием таяния ледников и соответствующим изменением климата, географического ландшафта, флоры и фауны. Культу-ры в мезолите имеют территориально ограниченный характер и уже не наблюдается четкой их последова-тельности, присущей палеолиту:

Арктический климат сменился субарктическим, осво-бодившиеся ото льда пространства покрылись лесами. Северный олень, живущий стадами, отступил на север, пе-щерные медведи и мамонты вымерли, а им на смену при-шли современные виды лесных и степных животных. Поэтому коллективные способы загонной охоты стали ус-тупать индивидуальным. Соответственно, изменилось оружие и его функции, широкое распространение получило метательное оружие и прежде всего лук со стрелами.

Изменение растительного мира (фауны) обеспечило более благоприятные· условия для одомашнивания диких животных и развития скотоводства. К этому времени уже были приручены козы, овцы, евиньи, а потом наста-ла очередь и крупного рогатого скота. Собирательство стало более высокоорганизованным и от него стали по-степенно переходить к искусственному возделыванию наиболее важных злаков.

Процесс окультуривания начался с вырубки кустар-ников и прополки с помощью каменных и костяных мо-тыг и серпов. "

Происходило дальнейшее расширение производствен-ной деятельности человека и наметился переход от собира-тельной и присваивающей форм хозяйства, собирательства, охоты и рыбной ловли, к производящим — земледелию и животноводству. Земледелие, как и ведение домашнего хо-зяйства, стало сугубо женской сферой деятельности.

Жили мезолитические люди в легких и небольших постройках, пользовались набедренными повязками, а на севере шили одежду из шкур животных. Огонь стал ши-роко применяться не только для бытовых нужд, но и для технологических целей — заострения палок и при-дания концам большей твердости, выжигания стволов деревьев при изготовлении лодок и т. п. Жили в то вре-мя первобытными родовыми коллективами, которые со временем стали объединяться в охотяичъе-собирательные племена.

С переходом к земледелию и скотоводству в конце мезолита человек стал одновременно переходить к осед-лому образу жизни, начали возникать постоянные посе-ления. Поэтому если раньше его удовлетворяли есте-ственные укрытия и временные сооружения, то теперь че-ловек начал сооружать более капитальные хижины, в лесистых районах деревянные, в безлесных — из земли, глины и камыша.

Совершенствование каменных орудий и способов обработки камня

Для мезолитической техники характерно дальнейшее развитие и распространение составных каменных ору-дий. Их режущей частью являлась ножевидная (клино-видная) пластина, которая вставлялась в деревянную или костяную оправу и закреплялась в ней механическим способом или приклеиванием. Изделия стали приобре-тать все более четкие геометрические формы, улучшились их внешняя отделка и внешний вид.

Расширение производства каменных изделий приве-ло к выделению в производственном тсроцессе специали-зированных технологических операций: отделение от камня тонких пластин (отщепов); грубая обивка камня; чистовая обработка камня с помощью точечной и от-жимной ретуши; сверление отверстий и др. В каждой такой операции можно было четко выделить инструмент, совершаемые им движения, а также результат воздей-ствия его на исходный материал.

Появление и распространение лука со стрелами и других видов метательного оружия

Основным техническим достижением эпохи мезоли-та явилось широкое распространение лука и стрел.

Лук появились в мадленскую эпоху позднего палео-лита, но тогда при загонной охоте на крупных живот-ных (мамонта, бизона и др.) он был мало эффективен и почти не применялся. Это мощное и скорострельное ме-тательное оружие просуществовало вплоть до появле-ния в XVII в. огнестрельного, которое длительное время не могло конкурировать с ним по степени доступности и эффективности. А в конце XIX в. лук вновь возродился но уже в ином качестве — спортивном варианте.

Одновременно с луком появился и другой вид мета-тельного оружия — бумеранг, представляющий изготов-ленную из твердых пород дерева палку серповидной фор-мы, которая при техничном броске могла возвращаться в то место, откуда она была брошена. Это экзотическое оружие сохранилась у некоторых аборигенов Африки и Австралии до настоящего времени, а также стало возрож-даться, как и лук, в качестве спортивного оружия. При-менение лука, бумеранга и копьеметалок, с одной сторо-ны, стимулировало развитие охоты, с другой — свидетель-ствовало о начале интуитивного освоения человеком законов механики.

Распространение микролитической техники

Широкое распространение метательного оружия (стрел, дротиков, гарпунов и т. п.) с кремневыми наконечниками и резко увеличившийся расход последних обусловили развитие техники их изготовления, названной микроли-тической (от греч. mikros — маленький + lithos). Изде-лия, оснащенные микролитами, оказались намного проще в изготовлении и долговечнее, чем цельные, что было осо-бенно важно для инструмента: резцов, сверл, долот и др.

Микролитическая техника быстро распространилась на многие континенты и стала кульминационным мо-ментом развития техники обработки камня. Она стала основой для создания новых видов орудий и оружия, зна-чительно сократила трудоемкость и сроки их изготовле-ния, а также способствовала значительному повышению производительных сил первобытнообщинного строя.

В наше время подобная технология армирования инст-рументов твердым сплавом получила свое новое развитие при производстве металло- и минералокерамического ин-струмента. Наряду с микролитами продолжалось изготов-ление и макролитов: топоров, мотыг, тесел, гарпунов и др. крупных каменных орудий. При их изготовлении стали широко применяться такие новые способы обработки кам-ня как шлифование, точечная ретушь и сверление.

Развитие рыболовства, транспорта и применения огня

Широкое распространение получили рыбная ловля и охота на морских животных, что породило потребность в соответствующих средствах передвижения. Совершен-ствовалась технология изготовления лодок-однодревок и расширялось их производство. К этому времени уже были известны такие орудия лова, как гарпуны» рыболов-ные сеги и невода, крючки с бородкой.

В качестве сухопутного транспорта наряду с извест-ными с времен мезолита волокушами стали широко ис-пользоваться лыжи и транспортные устройства на поло-зьях: сани, салазки и т. п. Расширение производственной деятельности и потребности в транспортировках раз-личных грузов потребовало прокладки новых дорог-воло-ков и улучшения их качества.

Огонь стал применяться не только для бытовых, но и технических нужд. С его помощью выжигались полости лодок, заострялись и упрочнялись концы палок, раскалы-вались крупные камни путем нагрева и полива водой.

Сельскохозяйственная и бытовая техника

Зарождение мотыжного земледелия потребовало спе-циализированных сельскохозяйственных орудий для воз-делывания земли (мотыг, заступов), уборки урожая (сер-пов, вил, граблей), а также для переработки зерна (пестов, ступок, зернотерок).

В домашнем хозяйстве наряду с различной дере-вянной, костяной и кожаной утварью появились и пер-вые грубые глиняные (керамические) изделия, пока еще в необожженном виде: горшки, чашки, светильники и др.

Дятчин Н.И.

Из книги «История развития техники», 2001

Палеолит. Под широким термином «каменный век» мы понимаем огромный период, охвативший десятки тысяч лет, когда основным материалом, из которого изготавливались орудия труда, был камень. Кроме камня, конечно же, использовалось дерево и кости животных, однако предметы, изготовленные из этих материалов, сохранились либо в относительно небольших количествах (кость), либо не сохранились вовсе (дерево).

Технологии нижнего и среднего палеолита не отличались разнообразием и были продиктованы суровыми природными условиями этих эпох. Развитие человеческих сообществ в это время определяют охота и собирательство. Из больших групп источников палеолита выделяются ручные орудия и наземные сооружения. Последняя группа менее многочисленна, однако весьма информативна, так как дает представление об уровне «инженерного» мышления палеолитического человека. Наиболее изучены остатки сооружений позднего палеолита. Современные исследователи выделяют два типа таких сооружений - временные и постоянные. Первый тип близок к современному чуму (жилищу народов Крайнего Севера Европы и Америки) и представляет собой конусообразный каркас из деревянных жердей, поставленных вертикально и покрытых шкурами животных. Долговременные жилища имели куполообразную форму (каркас изготовлялся как из дерева, так и из ребер мамонта), некое подобие фундамента из челюстей либо черепов мамонтов. Технологически такое сооружение близко к современной северной яранге. Яранги, в отличие от чумов, более устойчивы, обладают большей площадью. Остатки подобных сооружений обнаружены во Франции (Мезин), на Украине (стоянка Межиричи) и в России (стоянка Костенки).

Не менее выразительным источником знаний палеолитического человека стали рисунки в пещерах. Такие рисунки были открыты в пещерах Франции и Испании - Альтамира (1879), Ла Мут (1895), Марсула, Ле Грез, Марнифаль (начало XX в.), Ляско (1940), Руфиньяк (1956). В 1959 г.

наскальные рисунки были обнаружены и на территории России - в Каповой пещере в Башкирии. Надо сказать, что вплоть до начала XX в. многие исследователи ставили под сомнение древность обнаруженных рисунков - слишком уж реалистичными и многокрасочными они были. Не в пользу древней датировки говорила и их прекрасная сохранность. Первые сомнения в древности пошатнулись после находки рисунка слона в пещере Шабо (Франция). Впоследствии совершенствование методики раскопок и развитие технических средств позволило датировать рисунки в пещерах более точно, и выяснилось, что большая часть из них действительно относится к эпохе палеолита.

Кроме свидетельства о древней фауне, эти изображения дают представления о первобытной технологии создания красок и освещении. Например, для создания рисунков использовались долговечные минеральные краски, представлявшие собой смесь толченых камней, охры и воды. Поскольку в пещерах было темно, то древние художники использовали каменные светильники - плоские камни с выдолбленными углублениями, куда заливалось горючее (очевидно, жир животных), в которое опускался фитиль.

К палеолиту же относится и начало освоения человеком огня - можно сказать, первая энергетическая революция в истории человечества. Существуют различные точки зрения на датировки наиболее раннего использования огня (следы такого использования, например, отмечены на стоянках Homo erectus , однако наиболее вероятна датировка 120-130 тыс. лет до н.э.), но главное в том, что огонь изменил жизнь человека. Стало возможным использовать в пищу новые продукты (как растительного, так и животного происхождения), отапливать места обитания, защищаться с помощью огня от диких животных. Все это привело к биологическим изменениям - человек получал больше энергии, а также новых полезных веществ. В дальнейшем при помощи огня стало возможным развитие гончарного дела, кузнечного ремесла и множества иных ремесел.

Важные изменения происходят на грани среднего и верхнего палеолита. В это время происходит труднообъяснимый радикальный скачок в физическом и, главное, интеллектуальном развитии формирующегося человека: появляется (и с тех пор почти не меняется) человек современного типа - Homo sapiens , начинается история человеческого общества. Этот процесс зарождается в Африке (в Европе тогда же происходит становление неандертальцев). Около 40-30 тыс. лет назад Homo sapiens начинает распространяться в другие регионы - Азию, Австралию и Европу. Это приводит к ассимиляции человеком разумным гоминид, находившихся в этих регионах (современные антропологи иногда обнаруживают на черепах человека разумного, относящихся к началу верхнего палеолита, черты неандертальцев).

Мезолит. Важные изменения в сфере технологий и знаний происходят в эпоху мезолита. Этот период характеризуется началом глобального потепления. Постепенно меняются природные условия - таяние ледников приводит к увеличению площади внутренних водоемов, развитию некоторых видов фауны. Человек осваивает новую для себя форму деятельности - рыболовство. Потепление привело к постепенному исчезновению мегафауны. Однако современные исследователи склоняются к иредиоложению о том, что, например, вымирание мамонтов связано не столько с изменением природных условий, сколько с деятельностью человека. Так, миграция мамонтов в северные части Европы сопровождалась их истреблением племенами охотников. Также можно сказать, что уже в каменном веке встречаются черты позднейшей эпохи потребления - человек убивал больше мамонтов, чем мог употребить в пищу.

Человек осваивает охоту на более мелкую фауну (относительно небольших млекопитающих, птиц)- В мезолите появляется одно из главных изобретений человечества - лук и стрелы. Это гениальное устройство, где потенциальная энергия преобразовывается в кинетическую. Относительно небольшой разовый урон (в сравнении с копьями или камнями), наносимый стрелами животному или птице, компенсировался довольно высокой начальной скоростью полета стрелы, точностью попадания и скоростью стрельбы. Лук использовался не только при охоте на обитателей суши, но и при рыболовстве. Копья по-прежнему использовались в охоте, но получили свое развитие в другом изобретении эпохи мезолита - гарпуне, колющем орудии преимущественно с костяным наконечником, использовавшемся для ловли крупной рыбы.

В эпоху мезолита получают распространение и вкладыгиевые орудия. В основе таких орудий (например, ножа) лежала небольшая толстая палка с продольным желобом в середине. В этот желоб вставлялись небольшие тонкие каменные пластинки, образовывавшие лезвие. По мере стесывания или в случае обламывания пластинка могла заменяться на новую, при этом не требовалось смены всего лезвия или его основы - ручные вкладышевые орудия были более простыми в производстве, что обусловило их широкое распространение.

История «материального производства» первобытного человека не очень богата, но, постоянно помня, что такие изобретения, как простые, а затем и вкладышевые каменные орудия, лук, стрелы, ловушки, освоение огня, были сделаны впервые, трудно возражать против того, что если труд, возможно, и не создал человека, то уж точно обеспечил его выживание в меняющихся природных условиях.

Кость, растительные ткани, древесина и некоторые виды камня являлись главным сырьем для технологий человека в течение большей части его существования. Металлургия является сравнительно недавним изобретением, а каменные орудия являются основой для классификации многих доисторических культур со времени становления научной археологии. Само сырье устанавливало жесткие пределы технологических достижений человека в течение большей части истории, и эволюция обработки камня была бесконечно медленной и длилась миллионы лет. Тем не менее в итоге при изготовлении орудий люди воспользовались почти всеми возможностями, которые им давали подходящие для обработки камни (Одел - Odell, 1996).

Обработка камня

Производство каменных орудий относится к редуктивной (или субтрактивной ) технологии , потому что для обработки требуется камень, которому придается нужная форма методом отщепления. Очевидно, что чем сложнее артефакт, тем большее требуется отщепление (Суонсон - Swanson, 1975). В своей основе процесс производства орудий является линейным. Каменотес из сырья подготавливает кусок камня (нуклеус ), а затем проводит первоначальную обработку, делая несколько отщепов. Далее эти отщепы обрабатывают и заостряют в зависимости от того, какой артефакт требуется. В дальнейшем, после употребления, это орудия может быть заострено вновь или переработано для нового использования.

Принципы производства . Самым простым способом получения камня, которым можно резать или рубить, а такой инструмент был, несомненно, основным среди других, производимых доисторическими людьми, был такой: от камня отбивали кусок и пользовались получившимся в результате острым краем. Но для того, чтобы получить более специализированное орудие или такое, которое можно было бы использовать для разных целей, требовалась более сложная технология отщепления. Прежде всего, неровному или ровному куску камня можно придать нужную форму, систематически отщепляя от него кусочки с помощью другого камня. Отщепы от нуклеуса являются отходами, а нуклеус становится конечным продуктом. Сами отщепы могут также использоваться в качестве ножей с острыми краями или могут перерабатываться в другие артефакты. Многие сложные каменные индустрии развились из этого простого процесса. Древнейшие орудия были настолько простыми, что практически не отличались от разрушенных естественным образом камней (Крэбтри - D. Crabtree, 1972).

ОТКРЫТИЯ
ZINJANTHROPUS BOISEI В УЩЕЛЬЕ ОЛДУВАЙ, ТАНЗАНИЯ, ВОСТОЧНАЯ АФРИКА, 1959 ГОД

Это был жаркий день 1959 года. Ущелье Олдувай в Восточной Африке. Льюис Лики лежал в своей палатке, страдая от гриппа. В это время Мэри Лики, укрывшись солнечным зонтом, раскапывала небольшую россыпь разломанных костей животных и грубых каменных артефактов глубоко в ущелье. Часами она очищала их от сухой почвы. Неожиданно ей попалась часть верхней челюсти с зубами, настолько похожими на человеческие, что она принялась более внимательно разглядывать находку. Спустя мгновение она бросилась в свой «Лэнд Ровер» и помчалась в лагерь по ухабистой дороге. «Льюс, Льюис! - закричала она, врываясь в палатку. - Я наконец нашла Дорогого мальчика!»

Забыв о своем гриппе, Льюис вскочил на ноги, и вместе они начали раскапывать фрагментарные остатки замечательно крепкого черепа гоминида. Лики назвали его Zinjanthropus boisei («Африканский человек Бойса» - господин Бойс был одним из благотворителей их экспедиции), и сейчас его называют Australopithecus boisei.

Zinjanthropus был первым из серии ископаемых людей, найденных Мэри и Льюисом Лики в ущелье Олдувай в последующие годы. Тогда же они обнаружили человека намного более хрупкого сложения, которого они назвали Homo habilis, «человек умелый», поскольку они убедились в том, что это был первый изготовитель орудий.

Лики работали на скудные средства, пока находка Zinjanthropus не открыла им доступ к фондам Национального географического общества. После этого их замечательное открытие и последующие поиски наших древнейших предков стали международным предприятием, которое открывает намного более разнообразную картину древних предков человека, чем кто-то мог представить себе в 1959 году.

Люди каменного века выбирали в качестве сырья для своих артефактов кремень, обсидиан и другие гомогенные породы. Все эти породы разламываются предсказуемым образом, подобно стеклу. Результат можно сравнить с отверстием в оконном стекле от выстрела из пневматического оружия. Резкий удар, направленный вертикально к поверхности камня, выбивает отщеп с вершиной в точке удара. При таком методе получается конхоидальный (раковистый) разлом (рис. 11.1). Когда удар по камню наносится под углом и разлом получается конхоидальным, то отделяется отщеп. Поверхность отщепа, по которой прошел раскол, имеет характерную форму с бугорком, выступающим от поверхности камня. Он называется ударным бугорком . На нуклеусе, от которого отделился отщеп, имеется и соответствующая полость, или рубец. Ударный бугорок легко распознать не только по самой выпуклости, но и, как показано на рис. 11.2, по концентрическим кругам, которые, расширяясь, расходятся от центра - точки удара.

Такие преднамеренно сделанные человеком изломы очень отличаются от изломов, произошедших вследствие естественных причин, таких, как мороз, жара, воздействие воды, удары падающих с гор камней. Иногда и в таких случаях камни разрушаются аналогичным образом, но тогда большинство рубцов отщепа имеют нерегулярный характер, и вместо концентрических колец и ударного бугорка на поверхности остается углубление с концентрическими кольцами вокруг него.
Для того чтобы различать обработанные человеком камни от расколовшихся естественным образом, требуется большой опыт, особенно когда имеешь дело с очень древними артефактами. Наши древние предки использовали самые простые методы нанесения ударов, отделяя два или три заостренных отщепа от кусков лавы (рис. 11.3). Известны несколько противоречивых случаев с артефактами, найденными в слоях раннего ледникового периода в Европе и Африке, которые единовременны с периодами, когда гоминиды уже везде расселились. При таких обстоятельствах единственный достоверный способ удостовериться в том, что эти орудия вырублены человеком, - найти их в комплексе с окаменевшими человеческими остатками и разломанными костями животных, предпочтительно на жилом памятнике.

Методы . На рис. 11.4–11.6 показаны некоторые основные методы отщепления камня, используемые доисторическими людьми. Самым простым и самым древним методом является непосредственное раскалывание камнем-отбойником (рис. 11.4). Спустя тысячелетия человек начал изготавливать орудия, оббитые с двух сторон, такие как ашельские ручные рубила (название происходит от города Сент-Ашель на севере Франции, где они были впервые найдены). Со временем обработчики камня начали использовать кость, «мягкие» рога или деревянные молоты для обработки режущих поверхностей ручных рубил. 150 000 лет назад ручное рубило имело симметричную форму, острые твердые режущие поверхности и прекрасную отделку. По мере того, как люди становились более умелыми и более «специализированными», как, например, охотники-собиратели 100 000 лет назад, они стали разрабатывать технологии производства каменных артефактов для узкого предназначения. Они придавали нуклеусам особую форму, для того чтобы получить один или два отщепа стандартного размера и формы (рис. 11.5).

Около 35 000 лет назад обработчики камня начали использовать новую технологию, основанную на подготовке нуклеусов цилиндрической формы, от которой с помощью непрямых ударов отбойником отщеплялись длинные пластины с параллельными сторонами (рис. 11.6). Эти заготовки правильной формы затем перерабатывались в ножи, скребки и другие специализированные артефакты (рис. 11.7). Такая технология изготовления пластин имела большой успех и распространилась по всему миру. Она доказала свою эффективность. Эксперименты показали, что из сырьевого нуклеуса 6 % оставалось на истощенном нуклеусе, а 91 % ушел на изготовление 83 пригодных к употреблению пластин (Шитс и Матоу - Sheets and Muto, 1972). После отделения пластин от нуклеуса им придавалась форма с помощью множества методов. В одних случаях бок пластины ретушировали отжимом, заостряя или затупляя с помощью рога оленя или куска дерева. Иногда отщеп ретушировали отжимом другим камнем, костью или деревом, получая острую ступенчатую поверхность или резец (рис. 11.7а и б).

Отжимная ретушь стала настолько совершенной, что превратилась в наиболее распространенную технологию позднего доисторического периода, особенно в Америках (рис. 11.7в и г). Каменотес использовал маленький брусок из дерева или рога, прижимал его к рабочей стороне для получения давления на ограниченном участке и отжимал тонкий отщеп с параллельными сторонами. Постепенно такими рубцами покрывалась большая часть поверхностей орудия. Отжимная ретушь облегчает производство многих стандартных орудий с чрезвычайно эффективными рабочими кромками в течение сравнительно короткого периода времени. В Азии, Европе и многих частях Африки из маленьких пластин делали так называемые микролиты - крохотные наконечники для стрел, зубцы и тесла. Часто их изготавливали с помощью характерной техники надсечения (см. рис. 10.4). Вариант этой техники появился в Арктической Америке и Австралии, где из маленьких нуклеусов производили крохотные микролезвия или маленькие ножи. Более поздние технологии производства пластин позволяли получать намного больше орудий на единицу веса, чем предыдущие технологии. В позднем каменном веке человек шлифовал и полировал камень, если требовалось острое и долговечное лезвие. Он заострял режущие кромки с помощью грубого отщепления и последующей трудоемкой шлифовкой о более твердую породу, такую как песчаник. Современные опыты продемонстрировали высокую эффективность отшлифованных каменных топоров при валке лесных деревьев. При этом их рабочая поверхность затупляется медленнее, чем у топоров, изготовленных просто методом отщепления (Таунсенд - W H. Townsend, 1969). Шлифованные каменные топоры сыграли важную роль во многих древних земледельческих сообществах в Европе, Азии, Центральной Америке и умеренных поясах Северной Америки. В Новой Гвинее ими пользовались еще 28 000 лет назад, а в Меланезии и Полинезии ими вырубали необходимые для рыболовства и торговли каноэ (Уайт и О’Коннел - J. White and O’Connell, 1982).

ПРАКТИКА АРХЕОЛОГИИ
ТЕХНОЛОГИЯ ИЗГОТОВЛЕНИЯ ПЛАСТИН
ШВЕЙЦАРСКИЙ АРМЕЙСКИЙ НОЖ ЭПОХИ ПОЗДНЕГО ЛЕДНИКОВОГО ПЕРИОДА

Ярко-красный швейцарский армейский нож - обычная вещь в кармане путешественников во всем мире. Его назначение не ограничивается резкой и открыванием бутылок, в некоторых видах ножа имеются ножницы, пинцеты, отвертки, пилочка для ногтей, зубочистка, штопор и многое другое. Я принимал пищу с помощью этого замечательного ножа, вытаскивал колючки, сращивал концы тросов на море и даже сшивал кожи. Все это благодаря тому, что швейцарский армейский нож в основе своей является шарнирно-поворотной базой со всякого рода приделанными к ней инструментами.

В технологии пластин позднего ледникового периода был свой швейцарский нож - тщательно обработанная для получения определенной формы конкреция мелкозернистой породы, из которой обработчик камня отбивал многочисленные пластины с параллельными краями (рис. 11.8). Носите с собой нуклеус, словно перочинный нож, и тогда вы сможете в любой момент изготовить нужный инструмент из камня. Ассортимент каменных предметов позднего ледникового периода был широким - наконечники для копий, режущие инструменты, орудия для обработки дерева, такие как криволинейный струг, и, что наиболее важно, резец, лезвие с режущей фаской на конце, который открыл новые возможности артефактов.

Резцом можно было обрабатывать внешнюю твердую оболочку рога оленя и изготавливать из него рыболовные гарпуны и наконечники для копий (см. рис. 11.8). Более крупные фрагменты рога превращались в приспособления для метания копья, которые позволяли бросать их дальше, в правила для ремней и многие другие артефакты для специальных нужд. Самое важное - это то, что тонкие резцы и буравы дали возможность получить первые иглы с ушками, позволившие шить одежды, что было необходимо для выживания в длинные зимы с температурой воздуха ниже нуля

Все это технологическое мастерство вышло из простой технологии изготовления пластин, которая, как швейцарский армейский нож, дает дорогу бесконечным инновациям и изобретениям.

Эта технология получения резцов и обработки рога оленя существовала долго и после ледникового периода и оставалась основным орудием в сообществах охотников-собирателей Европы до 7000 года до н. э. К этому времени технологии обработки камня были столь утонченными, что обработчики камня пользовались намного меньшими нуклеусами для получения из них небольших микролезвий, которые разламывались и затем часто вставлялись в деревянные ручки для использования в качестве острия для стрел и в других целях.

Специалисты по камню до сего дня шлифуют камень, особенно кремень для кремниевых ружей. Производство кремниевых ружей процветало в XX веке в Англии и во Франции, и они до сих пор используются на охоте в Анголе, Африка.

Анализ каменных орудий

Анализ камня . Анализ камня - термин, используемый для описания изучения каменных технологий. В первых попытках анализировать каменные орудия использовались законченные орудия, или «типичные окаменелости», и считалось, что они представляют различные культуры. По мере того как в употребление входили более современные типологические методы, этот подход «типичных окаменелостей» постепенно сдал свои позиции. В новых методах названия четко определенным типам артефактов давались в соответствии с их формой, размерами и предположительным употреблением, например ашельское ручное рубило и мустьерское скребло, названное так по названию деревни Ле Мустье во Франции (см. рис. 11.7а). Этот подход привел, подобно предыдущей концепции типичных ископаемых, к поискам совершенных, типичных артефактов. Многие функциональные ярлыки, такие как «наконечник метательного орудия», по-прежнему употребляются при современных исследованиях каменных орудий, но являются не более чем генерализированным описанием формы артефакта. Функциональный анализ такого рода достиг высокой стадии развития в Западной Европе, где было обнаружено небывалое многообразие орудий каменного века. Как и в случае с артефактами других форм, недавние классификации касаются анализа, основанного на атрибутах, способных пролить свет на технологии их производства или функции.

В последние годы центр внимания анализа камня резко сместился от поглощенности готовыми орудиями к более широкому интересу к доисторическим каменным технологиям в контексте деятельности человека. Современное изучение каменных технологий полагается на синтез нескольких подходов, которые фокусируют свое внимание как на процессы производства артефактов, так и на сами артефакты.

Анализ остатков производства . Изготовление любого артефакта из камня является результатом последовательности преобразований , то есть серии последовательных шагов, которые начинаются с выбора нуклеуса из мелкозернистой породы и заканчиваются готовым артефактом. Реконструкция этих преобразований является одним из методов, с помощью которого археологи могут понять процесс производства в доисторические эпохи.

Производство каменных орудий в древности можно реконструировать несколькими путями: информацию можно получить, изучая рубцы отщепов, ударные площадки, размеры отщепов и пластин и даже очевидные и неочевидные ошибки, допущенные древними мастерами. Например, удар по не верно выбранной точке на тщательно подготовленном нуклеусе разрушает его определенным образом, который может легко распознать человек, знакомый с каменными технологиями. Большинство этапов производства каменного орудия можно распознать при изучении готовых артефактов, нуклеусов и остатков производства. При пристальном изучении остатков производства специалист по каменным технологиям может отделить первичные отщепы, полученные при грубом обтесывании нуклеуса, от более тонких, которые отделялись при подготовке ударной площадки на верхней или боковых сторонах нуклеуса. Кроме того, имеется то, на что была нацелена вся предварительная обработка, - заготовки артефактов, вырубленные из нуклеуса. И наконец, имеются отщепы тонкой ретуши, получившиеся при изготовлении из заготовки наконечника, скребка или иного орудия (Салливэн и Розен - A. Sullivan and Rozen, 1985).

Экспериментальные работы . Эксперименты по производству каменных орудий археологи проводят с XIX века. Сегодня во многих археологических лабораториях слышны звуки ударов - специалисты пытаются изготовить орудия из камня и воспроизвести древние технологии (Фленникен - Flenniken, 1984). Экспериментальные работы начались с общих попыток сравнить методы изготовления каменных орудий существующих народов, например австралийских аборигенов, с аналогичными методами доисторических культур. Современные экспериментаторы восстанавливают доисторические технологии с помощью как опытов, так и этнографических исследований (Суонсон - Swanson, 1975). В центре внимания недавних исследований находится изучение последовательности изготовления артефакта и исследование памятников-каменоломен. При этом пытаются реконструировать модели доисторической торговли обсидианом и другими породами, что может помочь найти их источник (глава 16) (Торренс - Torrence, 1986) и лучше понять связь между деятельностью человека и каменными технологиями (Эриксон и Перди - Ericson and Purdy, 1984). Существует и другая сторона экспериментов с каменными технологиями. Отщепы из обсидиана и их режущие кромки настолько остры, что они широко используются современными хирургами-офтальмологами, которые говорят, что такие инструменты лучше стальных.

Петрологические анализы . Петрологический анализ с большим успехом применялся для пород, из которых были сделаны каменные орудия, особенно матированные каменные топоры в Европе. Петрология - наука о камне (от греч. petros - камень). При таком анализе подготавливается тонкие поперечное сечение топора и изучается с помощью микроскопа. Таким образом, можно идентифицировать минералы в породе и сравнить их с другими карьерами-памятниками (Эриксон и Пёрди - Ericson and Purdy, 1984). При использовании такого подхода большого успеха добились британские археологи, идентифицировав более двадцати источников камня для пластин топоров (Брэдли и Эдмондз - Bradley and Edmonds, 1993). А в Юго-Западной Азии и Центральной Америке, где была широко распространена торговля вулканическими породами из нескольких карьеров, получили замечательные результаты при спектрографическом анализе отчетливых остаточных элементов в обсидиане (Торренс - Torrence, 1986) (глава 16).

Реконструкция . Посмотрите на человека, изготавливающего каменные орудия. Окажется, что он сидит посередине постоянно накапливающихся отходов - обломки, отщепы, ненужные нуклеусы, камни-отбойники. То же было и с древними обработчиками камня, сотни, если не тысячи маленьких фрагментов - отходы и побочные продукты каменного производства скрыты на памятниках любого возраста. Очень важную информацию о каменных технологиях получают при тщательном изучении остатков производства в тех местах, где работали древние ремесленники. Эти остатки пытаются сложить вместе и шаг за шагом восстановить процессы производства, и это называется реконструкцией .

Реконструкция испытывает на терпение и выдержку даже самых старательных археологов, но может дать замечательные результаты. На памятнике Меер II (Meer II) в северной части Бельгии, возраст которого составляет 9000 лет, археологи Дэниел Кээн и Лоуренс Кили совместили анализ изношенности режущей кромки с реконструкцией для воссоздания захватывающего сценария. Они использовали данные о трех левовращающихся бурах, для того чтобы показать, как мастер-правша покинул поселение и изготовил несколько орудий, используя подготовленные и принесенные с собой пластины и нуклеусы. Позднее к нему присоединился мастер-левша и из заранее приготовленного нуклеуса отколол несколько пластин, из которых сделал орудия. Такого рода подробные реконструкции часто невозможны, но у них то преимущество, что модификация артефакта, обнаруженного в археологическом материале, может интерпретироваться с чрезвычайной точностью, потому что реконструкция показывает, что никакие изменения не затронули факт, выявленный в археологическом материале.

Иногда специалисты по камню прослеживают движение отдельных фрагментов или нуклеусов по горизонтали памятника, такой процесс требует даже больше терпения, чем простая реконструкция. Такая процедура обладает большой ценностью при реконструкции функций отдельных мест в, скажем, пещерном укрытии (a rock shelter site), где обработчик камня мог изготовлять орудия в одном месте, а затем перенести нуклеус к соседнему очагу и обработать другую пластину для совершенно иного назначения. Такой подход хорошо срабатывает на палеоиндейских памятниках фолсом в Великой равнине, где проводили такую реконструкцию и где отдельные отщепы, найденные от их нуклеусов на расстоянии 3,6 метра, хорошо подходили к своим нуклеусам.

Анализ использования и износа . Анализ использования и износа включает в себя как микроскопическое исследование рабочих поверхностей артефакта, так и опыты по использованию каменных орудий, для того чтобы попытаться интерпретировать характерные царапины и изменения блеска рабочих поверхностей, полученных в результате использования орудий (Хейден - Hayden, 1979; Кили - Keeley, 1980). Многие исследователи проводили эксперименты как с низким, так и с сильным увеличением, и теперь они могут со значительной степенью уверенности различать износ полировки, связанный с взаимодействием с различными материалами - с деревом, костью и кожей (Филипс - Phillips, 1988; Вогэн - Vaughan, 1985). Сейчас эта методика является достаточно надежной и позволяет утверждать, использовалось ли данное орудие для обработки дерева, нарезки овощей, отделения мяса от костей. Но сравнительно немного археологов имеют соответствующую подготовку для работы с микроскопами и фотографическими методами, необходимыми для анализа износа. Изучение Кээном и Кили каменных орудий из памятника Меер II в Бельгии показало, что два человека пользовались изготовленными ими орудиями для сверления и резьбы по кости. В подобных случаях анализ износа орудия дает захватывающие возможности для изучения действий отдельных обработчиков камня тысячи лет назад. Имеется множество образцов отличительных структур микроизноса, среди них полировки, которые можно идентифицировать с помощью сильных микроскопов. Один из примеров - кремниевый серп, которым пользовались при сборе урожая диких и культурных трав. Такое использование часто дает блеск, вызванный наличием двуокиси кремния в стеблях трав.

Марвин Кэй из Университета штата Арканзас пользуется трехмерной оптикой марки Номарски, которая позволяет изучать поверхности артефактов с помощью поляризованного света разного цвета и фокусироваться на полировках и микроскопических бороздках, которые появились в результате не только крепления наконечников, но и ударов по голове животного. Оптика Номарски позволяет также различать такие использования орудия, как разделка туш или обработка дерева. Кэй сравнивает износ доисторических артефактов с результатами современных опытов, когда копиями артефактов обрабатывают кости слонов и других животных. Он, например, обнаружил, что наконечники кловис из Северной Америки имею микроцарапины возле основания, которые возникают, когда острие абсорбирует ударную волну во время охоты. И не только это. Имеются явные признаки того, что многие наконечники, когда их уже было бесполезно использовать в этом качестве, перерабатывались и использовались вновь, часто в качестве ножей. Методология Кэя настолько совершенна, что он может обнаружить даже следы сглаживания на таких твердых камнях, как кварц, сглаживания, получившегося в результате использования для разделки туш. Это исследование позволит археологам восстанавливать истории отдельных артефактов в рамках крупномасштабных анализов деятельности человека на археологических памятниках (Кэй - Kay, 1996, 2000). Важным моментом в анализе камня является не просто изучение самих орудий, но понимание того, что эти орудия означают в плане деятельности человека. Новые многосторонние подходы к анализу камня дают реальный шанс, что такой анализ износа даст четкие методы классификации каменных орудий с точки зрения из первоначальных функций.

Павел Ельников (Павлодар, Казахстан)

Каменный век один из недостаточно изученных периодов истории Казахстана. Известные на сегодняшний день памятники, исследованы во многих районах выборочно и не отражают полного представления об этом периоде. Каменную индустрию Казахстана изучали такие ученные и археологи как, Алпысбаев Х. А., руководивший Каратаусским палеолитическим отрядом. Им обнаружены многослойная палеолитическая стоянка им. Ч.Валиханова (Байдыбекский р-он ЮКО) и уникальная неолитическая пещерная стоянка Караунгур (Тюлькубасский р-он ЮКО). Так же хорошо изучен материал северного Казахстана В.Ф.Зайбертом. В частности на территории нынешней Атырауской области были открыты неолитические стоянки. В составе экспедиции работали виднейшие археологи СССР, специализирующиеся на изучении каменного века. Исследователи внесли большой вклад в понимании неолита Средней Азии и Казахстана, открыли много памятников и ввели в научный оборот новую неолитическую культуру, названную в 1946 году С.П.Толстовым «кельтеминарской». В Западном Казахстане А.Г.Медоевым исследованы побережье залива Сарыташ на полуострове Тюб-караган и долина Кумакапе (Северный Мангышлак). Подзюбан Е. В. каменную индустрию мезолитических и неолитических комплексов Кустанайского Притоболья классифицирует как породы, так и изделия каменной индустрии на отдельных изученных памятниках. Таким образом, мы располагаем определенной базой знаний о каменной индустрии Казахстана.

Доклад посвящен изучению технологии каменной индустрии древнего Казахстана, выявлению ее особенностей в регионах Казахстан. Сделана попытка показать формирование методов и приемов обработки камня на материалах археологии Казахстан.

Технологии обработки камня различны: ретуши, скалывания, сверления, расщепления, пиления, точения техника. Надо полагать, что одни и те же люди, занимавшиеся изготовлением каменных орудий, совмещали две профессии – геолога-поисковика и камнетеса.

Первый способ, который освоили люди, была ретушь, так называемая пластинчатая техника обработка камня рядом мелких ударов. Этот способ совершенствовался в течении длительного времени. В позднем палеолите резко изменяется каменная индустрия. Главным становится изготовление нуклеуса, с которого стало возможным скалывание многочисленных стандартных сколов правильной прямоугольной формы - пластин. Пластины имели острые, боковые стороны, которые можно было использовать без дополнительной обработки в качестве режущих инструментов. Для того чтобы сделать другие, более многочисленные орудия (наконечник копья, скребок, скобель, резец) или оформить рукоять, использовали специальную подработку в виде мелких сколов (резцовый скол, ретушь, подтеска). Ретуширование лезвий позволяло делать режущие кромки делать не гладкие, а с зазубринами. Такие инструменты были более эффективными. Принято считать, что каменному веку свойственны примитивные обработки камня, однако, на самом деле, мастера каменного века обладали совершенными технологиями, такими, как шлифовка, полировка и токарная обработка. Найденные археологами предметы можно отнести к ювелирному искусству, так как трудно представить, как можно было изготовить в то время пластины длиной 55мм, шириной 5мм и толщиной в 1мм! В археологии такая отделка каменных пластин получила название ретуширования среди пластин с ретушью по боковым краям преобладают экземпляры, ретушированные по боковым краям с дорсала (61,7 %), при этом пластины с ретушью по одному боковому краю с дорсала имеют небольшое преимущество, составляя 31,8 %. На памятника Евгеньевка-1; Дузбай-6; Карасор-5, Карасор-6; Туз-1; Дачная равномерно распределены в процентном соотношении пластины с ретушью по боковым краям как с дорсала, так и вептрала. Так же и отжимная ретушь техника обработки каменных орудий, при которой тонкие чешуйки отделяются при помощи костяных, деревянных или каменных инструментов. О. р. обычно встречается на тонких плоских орудиях типа кинжалов, наконечников стрел и копий.

Вторым способом в обработке стала, так называемая обивка. Так называют технику скалывания, при котором древний человек получал орудие труда при помощи систематических направленных ударов по заготовке. Сколы, как правило, располагались по его периметру и были направлены к центру, формируя тем самым ребро. Техника односторонней и двусторонней обивки особенно характерна для ранних археологических эпох, хотя она присутствует на протяжении всего каменного века. Техника обивки широко применялась и представлена тремя основными типами: призматические, конусовидные, карандашевидные. Среди них преобладают конусовидные, которые присутствуют в коллекциях стоянок Дачная, Карасор-5, Туз-1. Аналогичные типы нуклеусов присутствуют в коллекциях мезолитических памятников лесостепной части Тоболо-Иртышского междуречья, Южного и Среднего Зауралья. При этом такие типы нуклеусов, как торцовые, которые типичны для мезолитических материалов Южного и Среднего Зауралья и клиновидные, которые характерны для мезолитических индустрий лесостепной части Тоболо-Иртышского междуречья, отсутствуют в коллекциях первой группы памятников Тургайского прогиба [Зайберт, 1979, с. 91-100; Зайберт, Потёмкина, 1981, с. 110-127; Беспрозваиный, Мосип, 1996, с. 22, 38; Мосин, 2005, с. 18; Сериков, 2000, с. 98;].Для получения первичных заготовок большие глыбы камня раскаливали на костре, затем обливали водой, в результате чего они распадались на более мелкие части.

Для ранней эпохи характерны три основных группы орудий это - многогранники грубо обработанные, округлые камни с большим числом граней, которые были получены в результате обивки. Среди многогранников выделяются дискоиды, сфероиды, кубоиды, считаются, что они служили ударными.

Чопперы и чоппинги -это массивные орудия труда, которые изготовлялись из гальки путём нескольких последовательных ударов. При этом заострялся край, образующий лезвие. В случае обработки лезвия только с одной стороны, то изделие называется чоппером. Если же лезвие было оббито как с одной стороны, так и с другой -чоппингом. Остальная поверхность орудия не обработана и удобна для держания в руке; лезвие массивное и неровное, имеет режущие и рубящие функции. Эти орудия могли служить для разделки туш животных и обработки растительных материалов. Таким примером могут служить группы памятников Тургайского прогиба характерны скребки на отщепах, двусторонне обработанные орудия (наконечники, ножи), шлифованные (топоры, тёсла, долотца) и прочие (абразивы, рубящие орудия, песты, отбойники, «утюжки») изделия из камня. В орудийном наборе неолитических памятников Тургайского прогиба - Солёное Озеро-2, Екидин-24 доля этих орудий невелика. Наиболее широко она представлена в коллекциях памятников Екидин-24, Кара-Мурза-6, Дузбай-9, Бестамак. Двусторонне обработанные орудия, скребки на отщепах и прочие изделия из камня встречаются в ранне-неолитических комплексах Южного Зауралья (Карабалыкты V, Карабалыкты Villa, Ташбулатово I) и на ранненеолитическом этапе атбасарской культуры (Тельмана I, X, XIV; Виноградовка II, XIV). Эти орудия существуют на протяжении всего неолита [Матюшин, 1976, с. 47-56; Матюшин, 1973, с. 96-103; Матюшин, 1970, с. 5-39; Зайберт, 1992, с. 97-102]. В Кызылкумах двусторонне обработанные орудия единично представлены на памятнике развитого неолита Джанбас-4, а на поздненеолитических стоянках они встречаются сериями [Виноградов, 1981, с. 131]. В пещере Джебел двусторонне обработанные орудия встречаются единично, начиная со слоя VI, а с уровня слоя IV они представлены устойчивыми сериями [Окладников, 1956, с. 81-178].

Орудия на отщепах изготавливались в несколько этапов. Первоначально естественному куску горной породы придавалась некая определенная форма, т.е. изготавливался нуклеус, или ядрице. С таких нуклеусов направленными ударами получали короткие и массивные сколы, которые называются отщепами.

Затем отщепы подвергались специальной обработке, целью которой было формирование лезвий и рабочих кромок. Одним из распространенных видов такой вторичной обработки камня стала ретушь. Пластины с ретушью по боковым краям является самой устойчивой, поскольку встречается на многих памятниках. Орудия из отщепов представлены скрёблами, отщепами с зубчатыми и выемчатыми краями. Но крайне редко встречаются скребки, резцы, эти типы получают широкое распространение только в верхнем палеолите . Орудия из отщепов могли использоваться в различных трудовых операциях - резание, скобление, прокалывание и т.д.

Зачастую сами орудия имеют как бы случайную форму, но приемы обработки лезвий и рабочих краев достаточно устойчивы и позволяют выделять определенные группы изделий, представленные на разных памятниках.

Третий способ-это сверление. Для сверления камня использовали полую кость, ее ставили вертикально и приводили во вращение тетивой лука; под рабочий торец кости подсыпали увлажненный песок. Родоначальником сверлильного инструмента было Т- образное приспособление напоминающее современный топор с каменным наконечником. Таким инструментом отверстие «проверчивалось», для ускорения работы подсыпался песок. Рукой нужно было давить и проворачивать инструмент. В дальнейшем инструмент был усовершенствован и приобрел форму коловорота, работа которым выполняется двумя руками: одной рукой вращают инструмент, а другой давят. Коловорот имеет зажимное устройство (патрон), при помощи которого можно закреплять сменные сверла. Т-образным инструментом в виде топора вращательные движения производились в обе стороны, а коловоротом только в одну, что позволило повысить производительность труда. В качестве свободного абразива в настоящее время применяется кварцевый песок: наждачный и корундовый. Первое сверло, по-видимому, представляло собой обыкновенную палку, к концу которой было приделано каменное острие. Мастер просто катал ее между ладоней. Значительный сдвиг в сверлении произошел после того, как в неолитическую эпоху был изобретен лучковый способ, при котором вращение сверла достигалось за счет поворота лука. Одной рукой мастер покачивал лук, а другой прижимал сверло сверху. Затем каменное сверло стали заменять полой костью животного крупного диаметра. Внутрь нее засыпался кварцевый песок, игравший роль абразива. Это было принципиальное и очень важное усовершенствование, значительно расширившее возможности сверления. В ходе работы песок постепенно просыпался из полости сверла под края коронки и медленно истирал просверливаемый камень. Поскольку успех сверления во многом зависел от силы нажима, позже стали применять искусственные утяжелители

Метод точечного пикетажа сформировался в обособленную технологию камнеобработки. Частыми ударами по круглому заостренному стержню из крепкого материала можно пробить отверстие, выровнять поверхность, на полированную поверхность нанести фактурный рисунок или буквы. Этим же способом изготавливались немудреные каменные чаши, ступки, лампы-светильники. Способом пикетажа можно пользоваться как при изготовлении мелкой пластики, так и при изготовлении крупных скульптур. Закольники, скарпели, бучарды (инструменты для каменотёсной работы) первоначально изготавливались из камня твердой породы, разной по форме и массе: от немногих десятков граммов до 5-6 килограммов.

Четвертый способ-это Пиление. В эпоху неолита появляются первые механизмы и примитивные станки для распиловки камня с рабочим инструментом в виде остро отточенной листовидной пластины, совершавшей возвратно поступательное движение при помощи механизма с маятниковой подвеской. Материалом для пилы служили кремний, кварцит, роговик, плотный сланец. Привод такого станка осуществлялся за счет мускульных усилий человека. Для того, чтобы распилить каменную плитку распил делался не полностью, а лишь частично, а затем ее разламывали. Для страховки камне-обработчики делали распилы с обеих сторон. Пилой обычно служила кремневая зубчатая пластинка, под которую подсыпали смоченный водой кварцевый песок. Пиление редко было сквозным. Обычно мастер делал только глубокий надпил, а затем рассчитанным ударом деревянной колотушки разламывал камень на две части. Благодаря пилению людям стали доступны правильные геометрические формы изделий, что было очень существенно при изготовлении инструментов.

Пятый способ-это шлифование. Шлифовали камень на специальных плитах, чаще всего из песчаника с подсыпкой влажного кварцевого песка. Шлифованные орудия в небольшом количестве встречаются в неолитических комплексах лесной зоны Южного Зауралья - Чебаркуль II, Ха, Хб; Берёзки VIII [Крижевская, 1968, с. 148; Мосин, 2000, с. 112], в неолитических комплексах лесной зоны Тоболо-Ишимья - полуденковская и кокуйская культуры [Зах, 2006, с. 24-27], в материалах развитого неолита Среднеазиатского междуречья - Толстова, Джингельды-11 [Виноградов, 1981, с. 85, 89]. В этих регионах единично представлены «утюжки» [Крижевская, 1968, с. 150; Зах, 2006, с. 22; Виноградов, 1981, с. 85], которые так же в ограниченном количестве характерны для памятников Тургайского прогиба - Солёное Озеро-2, Амангельды, Дузбай-3.

Шлифование и полирование вначале выполняли сухим способом. Применение мокрого шлифования ускоряло работу в 2-3 раза. Такие процессы позволяли изготавливать детали с правильными геометрическими формами и острыми гранями. Как правило, полировали сразу две плиты, накладывая одну на другую. В качестве порошка использовали пемзу и толченый мел. Шлифующими поверхностями служили ровные участки скалы или плоский камень, с которого все неровности стесывали методом точечного пикетажа.

Литература:

Зайберт, 1979, с. 91-100; Зайберт, Потёмкина, 1981, с. 110-127; Беспрозваиный, Мосип, 1996, с. 22, 38; Мосин, 2005, с. 18; Сериков, 2000, с. 98;].][Матюшин, 1976, с. 47-56; Матюшин, 1973, с. 96-103; Матюшин, 1970, с. 5-39; Зайберт, 1992, с. 97-102][Виноградов, 1981, с. 131] [Окладников, 1956, с. 81-178] [Крижевская, 1968, с. 148; Мосин, 2000, с. 112]

Зах, 2006, с. 24-27]

Крижевская, 1968, с. 150; Зах, 2006, с. 22; Виноградов, 1981, с. 85]